открывать настоящей цели их визита и придумывал текст прямо сейчас. – Мы обязаны проверить это сообщение.

– Пожалуйста, предъявите разрешение на осмотр территории, – прозвучало в ответ.

– Да что за хрень тут творится? – вмешался в разговор Крячко. – У вас там у всех мозги жиром заплыли? Давай, живо топай сюда, иначе!..

– Выход на территорию из помещения охраны допускается только с разрешения старшего по смене, – не меняя интонации, проговорил все тот же человек.

– Тогда дай нам старшего по смене, раз сам ты ничего не решаешь.

– Какова причина вызова?

– Оперативно-разыскные мероприятия, – ответил на это Гуров. – Опрос свидетелей в связи с расследованием преступления.

– На основании какого документа будет проводиться опрос?

– Слушай сюда, умник! – снова не выдержал Крячко. – Сейчас я доходчиво объясню тебе, на основании какого документа производится задержание лица, препятствующего расследованию. Трое суток по общим правилам, плюс десять по ходатайству прокурора. Посидишь в СИЗО, а там, глядишь, и обвинение для тебя подходящее найдется.

– Ожидайте. Старший по смене скоро будет, – после минутной паузы произнес монотонный голос, и световой индикатор переговорного устройства погас.

Охранник отключил систему.

Старший по смене появился на пороге через три минуты. Он кивком поздоровался с посетителями и жестом пригласил их войти. Заградительные столбики медленно поползли вниз, исчезли в бетонированной площадке, световая лента потухла. Сыщики подошли к крыльцу.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – бодро отрапортовал старший по смене.

Это приветствие он адресовал Гурову, в сторону Крячко опять лишь коротко кивнул.

– Максим? Тавердин? – с улыбкой произнес Гуров. – Вот уж не ожидал!

– Почему нет, товарищ полковник? Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. – Губы Тавердина расплылись в широкой улыбке. – Жаль, что нельзя вас обнять, камеры кругом, но если бы вы знали, как я рад встрече с вами.

– Камеры, говоришь? – Гуров понизил голос.

– Здесь они звук не пишут. – Тавердин понял полковника с полуслова. – Но принимать я вас могу только в комнате, специально отведенной для этого. Так что не обессудьте, придется нам беседовать под запись.

– Спасибо, что предупредил, – поблагодарил его Лев Иванович и следом за ним прошел в помещение охраны.

Беседа заняла не больше десяти минут. Гуров для отвода глаз задал старшему смены с десяток вопросов, записал ответы в блокнот, дал прочитать, попросил поставить дату и подпись.

После этого господа полковники ушли из домика.

Оказавшись в машине, Стас тут же осведомился:

– Что это было? Тавердин, все эти вопросы, подписи и прочая лабуда.

– С Тавердиным нам повезло, уж поверь мне на слово, – заявил Гуров, выруливая с подъездной дорожки. – Мы с ним лет десять назад пересекались по одному весьма запутанному делу. Тогда он в ОВД Печатники служил. В Малаховке двух старушек зарезали, а подозреваемых ни одного. Может, ты помнишь это дело?

– Это когда по Московской области гастролер работал, у стариков шкатулки выгребал, да?

– Сначала мы думали, что в Малаховке тот же отморозок порезвился, но смогли найти настоящего убийцу, – проговорил Лев Иванович. – Тавердин тогда это дело вел, начальству никак доказать не мог, что старушек другой человек убил. Я ему немного помог, нашел этого негодяя и прокурору сдал.

– Теперь Тавердин вроде как твой должник, – сделал вывод Крячко.

– Должник или нет, а мужик толковый и наблюдательный, – заметил Гуров. – Надеюсь, он нам поможет. Созвонимся, встретимся на нейтральной территории и пообщаемся.

– Ты хоть телефон его знаешь или нам снова придется базу МВД перелопачивать? – спросил Крячко. – За десять лет наверняка все контакты изменились. Эх, надо было у него как-то номер узнать.

– Стас, ты меня обижаешь, – проговорил Лев Иванович и бросил блокнот на колени лучшего друга. – Все, что нужно, у нас уже есть.

Крячко полистал страницы, нашел нужную, пробежал глазами и рассмеялся.

На листе блокнота почерком Гурова было написано:

«Твой номер телефона?»

Ниже стояли одиннадцать цифр.

– Ну, ты, Гуров, и жук! А я-то думаю, чего это он бумажки охраннику на подпись подсовывает? Все равно ведь их потом к делу не пришьешь.

– Учись, студент, – сказал Лев Иванович и добродушно усмехнулся. – Может, когда-нибудь и воспользуешься.

Поездка в поселок показала сыщикам, насколько сложно будет подобраться к Аникеевой.

Вернувшись в управление, Гуров не успел подняться в свой кабинет, как Верочка вызвала его к генералу Орлову. Тот ждал отчет по делу Лахновской.

Полковник рассказал начальнику управления о ночных событиях возле клуба, где работал Норкин, о поездке в Дмитров и о том, что удалось узнать о Маргарите Аникеевой.

– Считаю, что эта особа может быть причастна к похищению девушек, – заявил он. – Прошу дать разрешение на обыск ее коттеджа.

– На каком основании? Ведь Норкину нам, по большому счету, предъявить нечего, не то что Аникеевой, – резонно заметил Орлов. – Думаешь, она даст добровольное согласие на обыск своего дома? Уверен, что откажет, даже если Лахновскую в глаза не видела и ни о каких конкурсах не знает. Лови ее вне закрытой территории, разговаривай, провоцируй. Может, и сболтнет дамочка чего лишнего.

– Это не вариант, Петр Николаевич. Слишком рискованно, – сказал Гуров. – Я при охране поселка не просто так не стал ее фамилию произносить. Кто знает, как она себя поведет, если догадается, что попала под подозрение. Сейчас Аникеева уверена в том, что находится в безопасности. Пока пусть так и остается. Если девушки в ее руках, то любая моя провокация станет риском для них.

– Что предлагаешь?

– Так-то я за обыск. Повод можно найти. Встречусь с Тавердиным, пообщаюсь, может, он нам на нее что-то даст. Ведь охранники, как и домашняя прислуга, всегда в курсе всех хозяйских дел и секретов. Аникеева нисколько не пай-девочка, на нее наверняка можно что-то нарыть. Получим повод, а потом на месте сориентируемся. Если с обыском не срастется, то наблюдение за въездом в поселок установим. Камеру приткнем, посадим человека, пусть наблюдает. Процесс долгий, но раз других вариантов нет, то придется довольствоваться этим.

– По Норкину можно было бы поработать. Предъявить ему фото, где он на фоне своей машины с пропавшей девушкой снят. Пусть объясняет, как так вышло, что после встречи с ним она исчезла пропала.

– Не сработает, – снова возразил Гуров. – Я заранее знаю, какая будет реакция. Мы ему фото, а он нам, дескать, машина девочке понравилась, попросила она подругу или просто прохожего сделать снимок на ее фоне. Я тут не при делах, девушку эту знать не знаю. Да и вообще, вы мне предъявляйте обвинение или отвалите.

– Ерунда какая-то! Кому охота на фоне чужой машины сниматься? – с удивлением проговорил Орлов.

– Вовсе не ерунда. Такое среди молодежи сейчас очень даже часто практикуется, – заявил Гуров.